— Господин прайм лейтенант всё правильно говорит, — подал голос Тадаси и все удивленно повернулись к нему. Каждый раз, когда японец открывал рот и говорил больше одного-двух слов, до сих пор считалось знаменательным событием. — Антон, ты обижаешь нас таким предложением!

Я улыбнулся.

— Самурайский долг тяжелей горы, а смерть легче пуха на пути воина. Умеющий достойно умереть, будет достойно жить. Так? — вспомнил я изречение из кодекса Буси-до.

Тадаси просто скинул, соглашаясь. Свой лимит слов он исчерпал на пару недель вперед.

— Когда же ты поймешь, Ноу… Антон, — вмешалась Инесса непривычно тихим голосом. — Теперь мы вместе навсегда! До победы или смерти!

У меня еще много было что сказать. Но почему-то запершило в горле и защемило в груди. Кажется, у меня действительно получилось сформировать костяк моей будущей победоносной армии. Пускай, пока немногочисленной, но исключительно преданной, да и, честно говоря, весьма мощной. Кроме этого, немногочисленное, но не менее ценное пополнение, всё еще ожидает на планете Нобель. Я ни на мгновение не забыл об ожидающих там друзьях и доверившихся мне детях. Нужно побыстрее всё закончить здесь, чтобы улететь туда. Для этого всего-то нужно очистить Рапсодию от демонов. От всех двухста миллионов…

— Все свободны! — кивнул я. — Встречаемся через семь часов в посадочном ангаре В-3. Еще раз повторюсь. Постарайтесь отдохнуть, битва будет серьёзной…

Все кивнули и начали подниматься на ноги. Я развернулся, чтобы направиться в душ, когда меня окликнули.

— Антон!

Я повернулся. Это была улыбающаяся Райли.

— Я что хотела сказать, — девушка подошла поближе. — Я, вообще-то, отоспалась достаточно, мне будет достаточно и пары часов. Как насчет того, чтобы потратить остальные четыре на что-то более приятное, чем сон? — она, как будто случайно, потянулась, обхватывая себя руками, отчего её немаленькая грудь завлекательно приподнялась и сжалась, собираясь выпрыгнуть из маленького топа прямо здесь и сейчас.

Я открыл рот для ответа, но наткнулся на холодные голубые глаза стоящей за спиной у Райли Инессы и судорожно сглотнул, пытаясь сориентироваться в ситуации.

Глава XVII

Я осмотрелся. Все взгляды, сейчас, были направлены на меня. Царило гробовое молчание.

Кроме девушек, на меня смотрел еще и Пашка. Без улыбки. И Тадаси, понятное дело, тоже с каменным выражением лица. Восемь часов до битвы, которую я, возможно, не переживу. Две потрясающе красивые сексуальные девушки, кажется, готовые на всё. Которые, также как и я, могут погибнуть.

Два друга, которые испытывают, похоже, какие-то чувства к этим девушкам. Которые тоже могут не пережить этой операции. И любое мое решение обидит кого-то из этих, таких близких мне людей. К Хаосу такой выбор! Мне с Демонами воевать легче, честное слово!

Может плюнуть на всё? И на всех! Подхватить на руки красотку Райли и пуститься во все тяжкие на целых шесть часов, чтобы отключить мозг и разгрузить тело?! А дальше — хоть трава не расти!

Я грустно улыбнулся. Ответственность… Эта грёбанная ответственность за себя и других не позволяла мне просто отпустить себя и плыть и по течению. Вся моя недолгая жизнь была подчинена ограничениям, чёткому распорядку, планированию и чёткому исполнению задуманного, не опуская ни одной мелочи из плана. Иначе, из безродного сироты не получился бы лучший курсант Военной Академии!

Когда-то, давным-давно, кажется в другой жизни, покойный инквизитор Хокус, в редкую минуту воспоминаний о былом рассказал мне про одно интересное, и очень распространённое в военном обществе Империи, выражение. Которое звучит, как: «Война всё спишет».

Он, как всегда, долго философствовал, сидя на своём жёстком стуле в «Домике Инквизитора» в Академии, но суть была вот в чём.

Во время тяжёлых испытаний, которые вызваны войной, непродуманные поступки, ошибки, промахи в каких-либо повседневных делах не считаются серьёзными. Броситься очертя голову навстречу случайному, непроверенному чувству, без страха перед ошибкой и раскаянием — война всё спишет. Будто, само слово «война» уже содержит в себе искушение любого поступка.

Это было сказано, как пример ошибочного мышления. Сам инквизитор, любимое выражение которого, как известно, было: «Человеческая плоть слаба!», привёл этот пример как подтверждение той самой «слабости плоти». Обычный человек не в силах противиться искушению… да всего! Именно поэтому, Хаосу так легко захватить человеческий тело и разум. Если этот человек, конечно, не инквизитор…

Да, безусловно, некоторый фатализм присутствовал и в инквизиции, но он был каким-то более… конструктивным, что ли. Инквизиторы искренне верили в свою избранность и непогрешимость, верили в неизбежную победу над Хаосом и уверенно шли по избранному пути. А фатализм выражения: «Война всё спишет!», так любимого обычными людьми-участниками боевых действий для Одарённых был слишком… унизительным?

Я и вспомнил-то это только из-за откровенно веселящейся морды Андерсена неподалёку. Вот он, вроде простой человек с непростыми навыками. Уверен, даже он не сотворит непотребное, прикрываясь этим дурацким выражением. Как же может сделать это будущий Император?

Я принял решение.

— Приказываю всем выспаться! — максимально жёстко и громко объявил я, глядя, как изменяются лица друзей. — Это касается всех! Да-да, это именно приказ!

Улыбка сошла с лица Райли, от неё мгновенно повеяло холодом и обидой отвергнутой женщины. Инесса выглядела растерянной, как будто она не ожидала от меня такого поступка. Да я и сам, если честно, от себя такого не ожидал. Какой мужик в здравом уме откажется от такой шикарной женщины, как прайм-лейтенант Райли ван Дассел?

На лицо Пашки вернулась улыбка, тоже слегка непонимающая, он даже покрути пальцем у виска, высказывая своё отношение к происходящему. Выражение лица Тадаси, как будто не изменилась, но в глазах у него проскользнуло что-то вроде благодарности. Нужно с этим что-то делать. Райли действительно очень интересна мне, как женщина. И Инесса тоже… К Хаосу! Всё потом!!!

Не дождавшись реакции или возражений, я махнул Эрику, чтобы он следовал за мной и, резко повернувшись кругом, вышел из спортзала, пока я сам не передумал.

Идя по длинным коридорам флагмана адмирала Ланге, я крыл себя последними словами. Я не знаю, как там у инквизиторов, но у восемнадцатилетнего молодого мужчины плоть была слаба… еще как слаба! Я хотел провести время с шикарной дамой, а не ворочаться в узкой корабельной койке, в тысячный раз прокручивая план предстоящего сражения. Мне еще два года, по-хорошему, нужно было быть курсантом. Именно последние годы в Академии, курсанты отрывались во всю, накапливая впечатления перед «взрослой жизнью» и даже этого я был лишен.

Как стать Императором обычному человеку со своими слабостями, надеждами и желаниями? Как, к Хаосу?!!

Дойдя до каюты, я с размаху, не разуваясь упал на койку, так, что она жалобно заскрипела под моим весом и с ненавистью уставился в потолок, точнее, в кровать второго яруса, на которой располагался Эрик.

Картер тихо подошёл ко мне и присел на край, бесцеремонно стянув с меня ботинки и аккуратно поставив рядом.

— Ты всё правильно сделал, Антон! — негромко проговорил он.

— Да я знаю, Эрик! Знаю! — практически выкрикнул я. — Но я не хочу постоянно поступать правильно! Я всего лишь человек! У меня тоже есть… слабости!

Картер улыбнулся. Приступы слабости у меня практически не случались. Да и не было это слабостями, в обычном понимании этого слова. Так, секунды сомнения в правильности выбора моего жизненного пути. Ни единого раза в жизни я не поддался меланхолии и Эрик это прекрасно знал! Также он знал, что он единственный человек в мире… уже, после Хокуса, с кем я мог позволить проявит такие чувства.

Эрик тихо рассмеялся.

— Не говори ерунды! Нет у тебя слабостей, уж я бы об этом точно знал! Спи уже… человек! Я тебе приказываю! Неизвестно, когда такая возможность представится! И знай, чтобы не произошло я, и все остальные будут всегда на твоей стороне, чтобы ты не думал, или чтобы они не чувствовали. Потому что ты — наш лидер и есть в тебе что-то особенное, что заставляет тебе верить. Сразу и безоговорочно! Отличное свойство, как для будущего Императора!